Виктор Мирошкин
Дар. 40 часть
Дар. 40 часть
Задумчивость Генри Вилдинга, принятая помощницей Анжелой за
глубокомысленное погружение в рабочие размышления, была на самом деле вызвана «несанкционированным
проникновением» в мозг «стального руководителя» цепкого образа давно умершей матери
с приглашением немедленно пожаловаться ей на глупый Мир с недалёкими людьми,
которые не могут без понукания правильно исполнить то, чего от них требует ее
сын. Причем, для их же личного блага.
«Мама, ты, как всегда, явилась не вовремя и не к месту», - автоматически
взбрыкнул Генри. Деловой настрой сломался. Он прикрыл глаза рукой, не в силах
остановить навязчивое завихрение. Однако и прежние мысли остались в голове,
подтолкнув к предположению, – «Неужели это из-за моих собственных нехороших
предположений о разведке? Ну да, похоже, именно эта тревога вызвала… м-м… зыбкую
неуверенность?».
Сознание «стального» вдруг действительно слегка неестественно
качнулось, словно почва из-под ног поплыла. И, как всегда случалось с Генри в моменты
скачка неуверенности, Душа его рефлекторно ухватилась за «опору» - самое яркое
воспоминание о матери, навеки родном человеке со строгим лицом. Он ее почему-то
лучше всего и помнил именно со строгим лицом, словно нарочно выбрав наиболее
угрожающую внешность из неприятного эпизода, когда, еще будучи школьником, с
чувством нарождающегося мужского превосходства, впервые предложил ей
«заработанные» деньги, добытые в случайной карточной игре, - «Это для ведения
хозяйства». И тут же припомнилось ее удивление на его слова и ее испуг, - «Откуда
деньги?»...
Даже сейчас Генри почувствовал вину, но мгновенно
расслабился и отдался яркому воспоминанию.
… Мама в тот день, после предложения сыном первых
заработанных денег, долго с ним говорила о погибшем отце. Честно, но и с обидой
на безвременно покинувшего их «служаку». И от каждого материнского слова ему
становилось болезненно жалко ее и росла злость на отца. И вместе с мамой они
блаженно горевали, говорили о будущем, мечтали, строили планы. Мама тогда легко
поддерживала всё, что бы он ей ни предлагал в тот день. Она давала понять, что
всегда будет на его стороне. Вечно суровая мама прослезилась так мило и нежно…
и было так удивительно спокойно, тепло и приятно. Им было хорошо и казалось,
что всё в жизни возможно.
Никогда после этого у них больше не получалось так же тепло
посидеть в обнимку. Какое короткое мгновение счастья, но память странным
образом расширила это единичное воспоминание до масштабов всей жизни с матерью,
словно так и было всегда. Душа аккуратно затёрла все споры, а оставила только
момент единения. Но при этом в памяти намертво засело только строгое лицо
матери со словами, - «Откуда деньги?».
Генри всегда хотелось продлить то доброе, периодически
всплывающее, воспоминание с самым приятным диалогом. И каждый раз в старый разговор
с матерью легко добавлялись, вплетались новые, свежие жизненные обстоятельства,
сын продолжал мысленно делиться с мамой своими текущими переживаниями...
Вот и сейчас между сочувствующей матерью и сыном вполне уже был
готов начаться безмолвный обмен мнениями. Но образовалась странная мысленная пауза.
Генри не хотелось жаловаться матери на Слейтера. Хотя чувствительно росло опасение,
что Фред Слейтер непременно и скоро внесёт в жизнь огорчение по-крупному – поспешит
доложить, что команда туристов-разведчиков страшно напортачила, проговорилась, тупо
вернулась, отказалась, заявила претензии или выкинула еще какой-то фокус,
ломающий все планы.
В такие минуты ожидания неизбежного прихода неприятностей, ломающих
выстраданные жесткие очертания четкого проекта, Генри даже физически ослабевал,
впадал в вялую тупость, не мог сосредоточиться, словно ребенок после разрушения
долго и тщательно возводимого им карточного домика. Сразу почему-то хотелось
отогнать от себя всех находящихся рядом и остаться в мыслях наедине с матерью -
попереживать, посоветоваться, услышать мысленно слова ее поддержки…
Но пока что переживать неудачу было еще рано, а приходилось
только напряженно ожидать Фреда Слейтера с его докладом, что всё пропало…
«Незачем вплетать Слейтера, чтобы потом он каждый раз всплывал
в памяти вместе с мамой», - жестко решил Генри и пришел в себя.
Несмотря на приятность возникающих воспоминаний о матери, Генри
Вилдингу давно не нравились эти неконтролируемые выпадения из реальности и,
желая избавиться от такой слабости, он несколько раз спрашивал совета у своей
придворной «колдуньи», - «Как с этим бороться?».
И получал неизменный ответ, – «Причина внутри, мой господин.
Событие не происходит без причины. Надо изгнать причину. Причина, причина,
причина… Если в трудный момент мать приходит к нам, в наши мысли, значит – это
наше желание. Мы сами призываем тех, кого хотим видеть. Если нам не хватает сил
самостоятельно справиться с трудностями, то мы зовем на помощь - это естественно.
Подсознание исполняет наши глубокие желания и подсказывает лучшее решение…».
Индианка еще много чего говорила на эту тему и предлагала
разные пути укрепления тела и Духа, но Генри упорно «слышал» только один
вариант избавления от этой слабости – надо безусловно избавиться от детских
наивных воспоминаний о матери. Но как можно было стереть в Душе это
единственное теплое место? Ему было совершенно страшно потерять последнее
душевное укрытие от мерзкой действительности, нельзя было выкинуть своё «мягкое
гнездышко». И Генри, отчаянно не желая забывать заботливую опеку матери,
постепенно смирился с приступами «неработоспособности» – именно так он
воспринимал свои временные затмения. А потом он даже сам нашел способ быстро
возвращаться в контролируемую реальность – для этого надо было всего лишь резко
разозлиться, на что угодно. Сейчас вот Фред Слейтер, как нельзя лучше, подходил
на роль «мальчика для битья».
Сконцентрировавшись на недовольстве к своему «визирю - ликвидатору
проблем», Генри быстро приободрился, полностью вернувшись в себя, а мать
покинула его голову.
Сверкнув глазами на только что закрытую помощницей Анжелой
дверь, свирепый тигр с нетерпением стал ожидать свою жертву, остро ощущая, что
еще как следует сегодня не позавтракал…
А Фред Слейтер, получив по громкой связи милое приглашение
Лизы посетить кабинет президента, даже с радостью выпрыгнул из своего кресла и ловко,
несмотря на свою мощную фигуру, юркнул в коридор. Ему и самому не терпелось
разрядить, наконец, возникшую напряженность и получить новый запас времени для
неожиданно усложнившейся охоты на «кролика». В этот раз он отправился один,
сообразив не тащить за собой сотрудника-«громоотвод». Это было бы явным
самовольством, ведь приглашали его одного.
Преодолев знакомое расстояние по коридору, Фред ловко проник
в приемную с неизменно присутствующей там Лизой и без вопросов, ничего не
замечая вокруг, прямо прошагал к двери в кабинет президента, взялся за ручку. Но
резко замер, не открывая дверь, покосился на Лизу и сдержанно улыбнулся.
Девушка нажала пальчиком селектор и доложила о прибытии
мистера Слейтера, дождалась ответа и холодно кивнула «начальнику охраны» в знак
позволения войти.
С застрявшей на лице едва уловимой улыбкой Фред бодро влетел
в кабинет «стилета». И сходу нарвался на тяжелый взгляд хищника перед броском. «Конь»
встал, как вкопанный, словно вдарился об стену. Улыбка на лице Фреда медленно
растаяла – он хорошо знал этот убийственный взгляд.
- И…? - на удивление мягко, вопросительно пропел «стальной».
Руки его лежали на столе ладонями вниз, слегка подрагивая, а сам он сидел так, словно
собирался вскочить.
Фред замешкался, но собрался и за секунду оценил своё
положение - лихорадочно перебрал в голове всё, на чём мог проколоться, - «По
всему выходит, что босс уже знает о неудаче с исчезнувшим «кроликом», а по
поводу остальных текущих операций…», - насчет остального никакого внутреннего
безпокойства на Душе сейчас не возникло.
Сомненья прочь - надо было сразу же начать предлагать выход
из тупикового положения в деле с единственным проблемным объектом. Следующие мысли
промелькнули стрелой, - «Чёртов кролик… любые оправдания будут сейчас только
усиливать аппетит хищника. Рискую сам стать кроликом…», - это недвусмысленно
отражалось в свирепых глазах хозяина кабинета.
Фред уже не сомневался, что срочно требуется взамен себя
подбросить другую «кость», а ее не было! Ведь готовился спокойный доклад, в
рабочем режиме, с готовыми оправданиями, а тут, вдруг, надо было уже резко
выпрыгивать из капкана. Фред, глубоко вздохнув, выпалил:
- Сэр, объект собрался осознанно нам противодействовать.
Требуется Ваша санкция на расширение операции до уровня воздействия на всё
окружение объекта с нейтрализацией всех возникающих проблем.
По реакции «тигра» Фред понял, что всё же сумел сообразить,
как выпрыгнуть из капкана. И был снова доволен собой, начав даже слегка
улыбаться, как бы выражая уверенность в конечном успехе. Но на самом деле Фред
радовался изменениям в лице Генри Вилдинга – тот опустил глаза, выпятил в
задумчивости губы и, сложив руки в замок, положил их перед собой.
Пауза показывала, что президент в такой позе «остывает».
Фред стоял в почтительном ожидании, руки по швам.
Наконец, президент кивком головы пригласил присесть, и Фред
Слейтер с облегчением, аккуратно присел на краешек стула, на котором недавно
сидела помощница Анжела. Он сдерживал себя от радостной улыбки, стараясь
сохранять деловое лицо, думая, – «Кажется буря улеглась».
Однако на самом деле Генри Вилдинг не «остывал», а опешил в попытке
понять слова своего «лучшего ликвидатора проблем», но никак не мог сообразить -
что за объект им противодействует и в чём. Генри напрочь забыл о своем же приказе
срочно решить проблему утечки главного секрета. Ведь уже в момент этого приказа
Генри посчитал дело практически сразу и сделанным, раз за него взялся Фред
Слейтер, лучший терминатор. Ну, а подробности знать было ни к чему и помнить
вовсе не обязательно.
Время шло, а Генри напрягал память, капризно не желая
признаваться в забывчивости. Потихоньку искусственная злость на Фреда Слейтера всё
же ушла в никуда. Уже спокойно разглядывая короткий ежик прически сидящего перед
ним по стойке смирно крепыша, «стальной» мягко предложил просветить его:
- Поподробнее… пожалуйста.
Фред окончательно решил, что «стилет» не будет его колоть, и
успокоился.
- Анализ показал, что объект решительно предпринимает
попытку уйти от нас, и он в курсе того, что его преследуют…
Генри всё еще не понимал ничего из сказанного.
- … Он послал нас по ложному следу, прекратил контакты с
близкими, затаился. Требуется понять степень участия в заговоре его близких.
Возможно, что его приход к Вам был далеко идущим планом. Мы сейчас отра...
И тут Генри, наконец-то, сообразил, в чём дело. Это озарение
вдарило в голову посильнее алкоголя. «Стальному» показалось, что его тупо
надули, как последнего простака, не сделав порученное дело и скрывая результат.
И кто!? Собственная надежная защита!
Резко расцепив руки и сжав кулаки, Генри стукнул ими по
столу, заставив замолчать Фреда Слейтера на полуслове.
Верный «визирь» снова впал в недоумение от произошедшей с
шефом перемены.
А Генри вдруг почувствовал, что «заноза» кольнула прямо в
сердце – ведь задержка в таком тонком вопросе грозила расширением «театра
военных действий». Могли всплыть старые, забытые личные знакомства, могли обозначиться
ненужные тени всей его деятельности. А также, в связи с оглаской секрета,
несмотря на всю сказочность для публики, мог появиться град догадок у
заинтересованных людей и в ненужных ракурсах. В общем, клубок возможных проблем
явил себя в голове Генри во всей красе ожидаемого краха.
- Ка-а-ак-о-ого че-е-ерта? – замедленно и сдержанно прошипел
«стальной», не позволяя порвать себя эмоциям. Он едва удерживал себя в руках, -
Мне не нужна ковровая бомбардировка. Требовалось только незаметно сдуть
пылинку…
Генри Вилдинг тяжело вздохнул и замолчал, прикидывая - стоит
ли, всё же, влезать в подробности этого дела лично, надо ли тревожить себя
ненужными воспоминаниями, какова будет цена его прямого участия в таком деле.
К сожалению, выходило так, что без некоторых подробностей, знакомых
только ему, дело затянется. С огорчением подумалось - «Черт, надо было заранее
предупредить своего «пса», что добыча не простая, зря слишком понадеялся на
хватку моей стаи волкодавов. Да еще в таком важном для меня деле… не стоило...
не стоило… Эх, дружище Энтони, неужели ты что-то почуял? А ведь ты можешь. Ты
ведь не глуп. И как я мог забыть про это?». Размягчающе возникло некоторое
уважение к бывшему другу, но Генри не позволил себе размякнуть и резко
произнес:
- Объект надо срочно нейтрализовать. Сколько потребуется
времени?
- Не могу дать точного времени, - честно и по-военному
отчетливо сказал Фред и приготовился к продолжению хозяйского гнева.
- Хорошо, - неожиданно спокойно согласился «стальной
руководитель», снова вернувшись в твердый образ хозяина ситуации, - Имейте в
виду, его отец был кадровым разведчиком. Поэтому работать с окружением объекта
будет не просто. А если старик сам будет в курсе всего и включится в игру
против нас, то будет очень сложно... Так! Его самого не трогать, обходить по
возможности стороной, иначе против нас могут быть задействованы силы большого
калибра. По-прежнему требуется простой укол, а не вырезание всего органа. С
этого момента будете сами лично руководить процессом и как можно чаще докладывать
о ходе работы, вплоть до обнаружения объекта. А дальше… Ведь, я так понимаю - еще
не известно даже примерное место и направление? Не так ли?
- Точно так, мистер Вилдинг, - сознался Фред, пока что слегка
ошарашенный открывшимися, новыми для него, характеристиками «кролика».
«Странно, что мои до сих пор это не раскопали», - подумал с сожалением командир
«сил борьбы с неприятностями». Он уже начал предчувствовать, что голова его
отныне лежит на плахе в этом кабинете, а за топором уже отправлен помощник
палача. Однако тут же в голове совсем весело промелькнуло, - «Но, к счастью, пока
еще есть время побеседовать с самим палачом, и еще есть шанс убедить карающую
руку в своей невиновности и полезности». Фред даже слегка удивился своей
игривости.
- Как с остальными делами? – снова резко спросил президент
компании, невольно прикидывая ценность для себя Фреда Слейтера, высокопоставленного
сотрудника, подумав при этом о своей фирме, как о курятнике, - «А не пора ли
провести ротацию наседок?».
- Всё в порядке, сэр. На сегодня… - Фред собирался выложить краткий
отчёт о своих промежуточных достижениях по всему фронту поставленных перед ним
задач.
- Ладно, свободен, - резко оборвал его «стальной», посчитав,
что достаточно потратил времени на этого субъекта, а про то, что всё нормально
и «дела идут хорошо» слушать было не продуктивно.
Фред чуть ли не подпрыгнул и по-военному вытянулся перед
командиром, повернулся на каблуках и почти строевым шагом покинул кабинет. Ему
показалось, что он убегает, но при этом, всё же, оставляет собственную голову
на плахе в этом кабинете - в залог будущего успеха.
По выходу из кабинета, Фред осторожно закрыл дверь, стоя к
секретарше спиной, а затем прошел мимо ее стола, не замечая Лизу.
Лиза следила за движениями мистера Слейтера, который на
несколько мгновений замер теперь у дверей. Всегда широкая спина начальника
безопасности выглядела сейчас как бы поуже, но Лиза не удивилась этому – такой
пораженный вид у посетителей своего могучего шефа она видела не единожды.
Расстроенный Фред всё-таки вспомнил о присутствии Лизы и
попытался вернуться в образ приятного ловеласа. Обернулся и с улыбкой
приготовился с ходу высказать красивый комплимент или шутку, но увидел у стены
в кресле Анжелу, оторвавшуюся от планшета и смотрящую на него.
- Э-ммм… До свидания, девушки, - неуклюже сходу изменил свою
речь обольститель. От этого пассажа, показавшегося ему глуповато-банальным, Фред
дополнительно расстроился и поспешил покинуть приемную, не особо рассчитывая на
женский ответ, а ожидая нового болезненного «укола стрелы» в голову.
Но этого не произошло – лекарство еще действовало.
- Завтрак, как всегда… - донесся до ушей Фреда приказ Генри
Вилдинга, переданный по громкой связи на столе Лизы.
Фред услышал заказ президента компании практически при захлопывании
двери и тут же почувствовал резкий голод. Одновременно подумалось, что страх по
поводу своего непрофессионализма в связи с большой задержкой во времени
исполнения приказа оказался совершенной мелочью, и про это шеф даже не
заикнулся. «И странно, что мистер Вилдинг не обозначил конечное время
исполнения приказа», – этот штрих говорил Фреду о большой важности задания и о сложности.
Начальник безопасности озадаченно потоптался возле приемной,
смотря себе под ноги. Ему показалось несколько странным, что он не приметил в
приемной Анжелу ни по приходу, ни при уходе от шефа. Списав всё на действие
лекарства, тут же позабыл об этом моменте своей невнимательности.
Фред задумчиво повертел головой, словно проверяя надежность
подступов к кабинету шефа. Коридор был пуст. Затем «главный режиссер
неприятностей для врагов» встрепенулся, словно что-то вспомнив, и рванул в
оперативный отдел к старшему команды ликвидаторов, на ходу выхватывая из
кармана телефон и набирая номер:
- Готовьтесь к худшему и закажите завтрак в постель, я к
вам… - голос его был обманчиво шутлив, а в голове «режиссера» уже рождалась
новая сцена фильма-катастрофы.
Продолжение будет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий