Дар. 98 часть

Виктор Мирошкин
Дар. 98 часть

Ранее - http://victormiroshkin.blogspot.ru/2016/06/97.html

- Я так понимаю, что свободен? – Энтони улыбнулся и попытался быстро встать. Но спину вдруг резко свело судорогой, и он с застывшей идиотской улыбкой стал медленно крутиться на диване, пытаясь расслабить самопроизвольно напрягшиеся мышцы. Его движения выглядели в глазах индейцев некоторой издевкой. Как будто гость нежился на лежанке и от удовольствия сладко потягивался.

Индейцы не поняли, что гостю не хорошо, и с нескрываемым удивлением наблюдали за глупыми движениями гостя.

Через десяток секунд судорога, всё же, прошла. Энтони неловко сел на диване, придерживая здоровой рукой локоть больной руки. Голова его слегка кружилась.

- С Вами всё хорошо? – спокойно спросил Молимо, уже привыкающий к неожиданностям в характере гостя. Если бы не уважение к Аванигижигу, гигант, наверное, уже подумывал бы о способах избавления от такого проблемного человека в своем окружении. Но пока приходилось заботиться.

- Если бы не плечо… - честно признался Энтони, хмуро поглядывая на индейцев, стесняясь почему-то сказать про сведенную только что спину.

- Пошли, - строго скомандовал Молимо. Но, поглядев на гостя повнимательнее, добавил чуть мягче, - Можете идти?

- Могу, - ответил Энтони, - Но сначала в туалет.

Индейцы переглянулись.

Ничего больше не говоря, Молимо сделал пару шагов к двери и оглянулся, желая убедиться, что гость встает.

Энтони действительно вставал, но замер и вопросительно посмотрел на индейцев.

Молимо продолжил движение, и они с сыном вышли на улицу, не прикрывая до конца дверь. Стали ожидать, пока гость сходит в туалет. Они оба посчитали естественным, что гостю не надо объяснять устройство здешнего санузла.

Минут через пять Энтони, улыбаясь, вышел из изолятора к индейцам и, прищурившись, глядя в сторону вечернего солнца, глубоко вздохнул. Задержал дыхание, как будто собирался что-то сказать.

Однако индейцы не стали ждать речь, а бодро зашагали вдоль дома.

Энтони шумно выдохнул и поспешил за ними.

Вскоре все трое пришли в ту самую великолепную комнату, где недавно гостил Фред Слейтер. Но здесь уже не было никаких следов пребывания другого человека – старательный Охкамгейч давно успел заменить бельё и прибраться.

Энтони, конечно, сильно удивился увиденному великолепию, не сочетавшемуся с внешней простотой дома, но вида не подал. Его сейчас больше донимали мысли о смысле своих передвижений и заботила безболезненность телодвижений. А также не было внятных ответов на причины доброты индейцев к нему. Мысли о доброте преследовали его теперь постоянно, а сейчас особенно сильно. Ему даже периодически казалось, что краснокожие проводят с ним непонятный опыт. Однако, с другой стороны, Энтони отдавал себе отчет в том, что его подозрительность в размышлениях могла быть спровоцирована плохим самочувствием. Возможно, поднявшейся температурой.

Оглядываясь по сторонам, разглядывая убранство, Энтони заметил, как Молимо что-то шепнул у неприметной двери, и внутри нее негромко щелкнул скрытый механизм.

Потянув за ручку, гигант обнажил проход в соседнюю ярко освещенную комнату, которая с первого взгляда показалась капсулой, похожей на тот же изолятор, из которого они пришли. Тоже без окон.

- Снова запрете? – пошутил Энтони, разглядывая толстую дверь, а затем и саму «капсулу» с жестким, раскладывающимся, очень технологичным креслом посередине, с различной аппаратурой вокруг. Добавил с некоторым восхищением, - Как в реанимации.

Молимо посмотрел на него осуждающе и уверенно приказал сыну:

- Иди к компьютеру и будь готов.

Охкамгейч молча кивнул и быстро вышел из капсулы в комнату, а затем и на улицу. Было слышно, как дверь за ним клацнула замком.

- Меня уже пугают эти … странности, уважаемый вождь. Нельзя ли хоть немного объяснить Ваши действия? – Энтони говорил мягко, но не из-за слабости, а от желания смягчить возникшее и не проходящее напряжение между ними. При этом в голове проскользнула странная мысль, что до этого жизнь не особенно-то больно и била – всё шло довольно гладко и складно. Несмотря на последние травмы. Тут же вспомнилась жена и подробности их расставания перед этой командировкой по просьбе Эдварда. Почему-то на Душе стало тяжко, и Энтони потянуло грустить. Он уставился в пол, не надеясь на ответ Молимо.

- Сейчас мы посмотрим Ваше состояние, - прервав собственную паузу, коротко ответил Молимо, сбивая гостя с грустной мысли.

- А что это? – Энтони обвел вялым взглядом комнату.

- Медицинская.

- Что медицинская? – въедливо спросил гость, удивительно раздражающе действуя на вождя своим тоном.

Но Молимо промолчал, вполне уверенно манипулируя кнопками.

Энтони ждал.

- Садитесь, - вскоре приказал Молимо голосом не терпящем возражений.

И Энтони послушно взобрался на кресло, устроился поудобнее.

- Что это будет? – продолжал спрашивать Энтони, не особо ожидая внятных ответов. Его вид напоминал волнующегося пациента с плохими предчувствиями.

Молимо посмотрел на него и подумал, что гость просто боится.

- Не бойтесь, это обычный тест. Никаких уколов.

- Да я и не боюсь уколов.

- Хорошо, тогда это тоже можно будет сделать, - Молимо сказал с искренним желанием помочь, но удивился сам себе, поняв, что получилось насмешливо. Подумал, - «Не слишком ли часто я шучу… и не по своей Воле».

- Вы что, врач? – снова въедливо, как показалось Молимо, спросил гость.

Долгим и суровым взглядом придавив полулежащего перед ним человека, вождь некоторое время раздумывал, что ответить, но не успел.

- Нет, я никому не скажу, что вы практикуете без лицензии, - хотел пошутить Энтони, но вышло совершенно наоборот.

Гигант понял всё всерьёз и, поджав губы, сжал огромный кулак, покачивая им перед собой, словно намереваясь вдарить глупого гостя.

Энтони инстинктивно вдавился в спинку кресла. В голове промелькнула шутка насчет обезболивающего удара, отправляющего в нокаут. Но тут же он вспомнил, что уже видел, как таким странным образом вождь обозначает свои глубокие размышления, когда не знает, как поступить.

Энтони улыбнулся, но улыбка вышла жалкой, заставив Молимо еще раз подумать о том, что гость не в себе и побаивается предстоящей процедуры.

Вождь опустил кулак, отвернулся и гулко пробасил, совершенно не улыбаясь:

- Я не доктор.

Это заявление прозвучало настолько зловеще в устах громадного индейца, что Энтони невольно напрягся, словно подсознание подсказало готовиться дать отпор маньяку.

Однако «маньяк» Молимо, как ни в чем ни бывало, вернулся к приборам и продолжил уверенные манипуляции с кнопками, приглядываясь к ожившим мониторам.

Энтони расслабился и хотел сменить позу.

- Не двигайтесь, - не оглядываясь скомандовал «не доктор», застав Энтони на полудвижении.

Энтони подчинился, вернувшись в прежнее положение.

Молимо обернулся и посмотрел на него. Нажал кнопку старта неведомого процесса. Снова отвернулся.

Энтони следил за действиями Молимо и краем глаза наблюдал за опускающимся на него большим куском потолка. Прямоугольник замер, почти касаясь его. Одновременно кресло приняло вид кровати. Образовался сэндвич с человеком внутри вместо начинки.

- Не двигайтесь, - повторил Молимо и почти сразу же нажал выделяющуюся большими размерами зеленую кнопку.

Шум скрытых внутри блоков маленьких вентиляторов несколько усилился. Над Энтони тихонечко зажужжали невидимые моторчики.

- Ждем, - сказал Молимо и шумно вздохнул, словно завершил тяжелую работу. А затем, повернувшись к гостю спиной, достал свой телефон. Через пару секунд гигант заговорил в трубку по-индейски.

Энтони быстро понял, что разговор идет с Аванигижигом, так как называлось его имя.

Оставалось только слушать разговор Молимо и наблюдать за приборами, издающими тихие шумы и изредка подающими какие-то звуковые сигналы. Что-то явно измерялось. На мониторах периодически отражались живые графики, бегали цифры.

Энтони смотрел на всё это и пытался понять, каким образом такое чудо техники установлено в лесу, для кого, и кто это великолепие оплатил. Ответов не было.

Постепенно пришло понимание, что некоторые узлы аппаратуры не совсем как бы сочетаются по дизайну. А также жгуты проводов выглядели кое-где приделанными не фабрично. Энтони был хорошо знаком с правилами компоновки узлов аппаратуры в морском деле. Догадывался, что в медицине дела с этим обстоят не хуже. Поэтому вкрадывалось подозрение, что исходная аппаратура была дополнена, изменена.

«Интересно, кто такой умный тут поработал? Не индейцы же проводят свои исследования», - подумал Энтони. Но тут же усомнился в своем оскорбительном утверждении про индейцев, - «А почему, собственно, нет?», - ему вспомнился совершенно не глупый, образованный шаман с его увлечениями Шерлоком Холмсом. А также существовал друг шамана, «важный человек». Однако пока и этот вариант объяснения наличия явно исследовательской аппаратуры показался фантастичным.

Молимо разговаривал по телефону ровно до тех пор, пока работа медицинской техники не прекратилась, и тихий протяжный сигнал не возвестил об окончании сеанса.

Энтони посмотрел на настенные часы и понял, что прошло около пяти минут.

Вождь важно убрал свой телефон в карман и повернулся к гостю, посмотрел в глаза и произнес.

- Подождите.

«Не доктор» снова нажал какую-то кнопку, и часть потолка, опущенного к Энтони, вернулась на место, а кровать снова приняла вид кресла.

Энтони испытывал вполне приятные ощущения от обслуживания, но раздражение на индейцев не проходило. Плечо надоедливо болело. Легкий озноб дополнялся то потливостью, то, наоборот, сухостью. Хотелось есть, но просить еще раз было неудобно.

- Идемте что-нибудь перекусить, - вполне дружески предложил Молимо.

- Ну, наконец-то, - прорвало Энтони, -  А как же это всё? – он кивнул в сторону приборов, - Что они там показывают?

- Это мы узнаем позже. Или Вам совсем плохо? – с сочувствием произнес Молимо.

Энтони уже порядком надоели недоговоренности со стороны гиганта, и он капризно пожаловался:

- Мне уже скоро станет совсем плохо от сплошных загадок, уважаемый Молимо. Можно ли Вас попросить рассказать, что это за дом, какого… м-м… это чудо техники здесь имеет место и что Вы там у меня измеряли и намерили?

Удивившись неожиданно проявленной, как показалось Молимо, истерике, гигант задумался на секунду, надул щеки и…

Энтони показалось, что вот сейчас-то уж вождь индейцев ответит на все вопросы.

Но этого снова не произошло - Молимо выдохнул воздух и пробасил:

- Вам надо поесть. А потом я Вам кое-что расскажу, - Молимо хотел добавить слово «наверное», но сдержался, снова удивившись тому, что его так и тянет сейчас шутить в присутствии гостя.

- Ладно. Ведите, - согласился расстроенный Энтони, плохо сейчас понимая, что находится в гостях и еду ему не навязывают, а благосклонно предлагают. В голову почему-то полезли дурацкие мысли о навсегда потерянном здоровье, о живущей сейчас без него жене, о вынужденном общении с непонятными чужими людьми. Сюрреализм происходящего в последние дни периодически словно открывал кран потокам воспоминаний. И вместо того, чтобы встать, он на пару секунд безсильно откинулся назад в кресло и закрыл глаза, будто потерял сознание, напугав Молимо.

- Эй, - гигант осторожно тронул гостя за здоровое плечо, заставив открыть глаза, - Вы не стесняйтесь сказать, если Вам плохо.

- Мне плохо, - проговорил Энтони. Но, посмотрев на Молимо, исправился, - Это я фигурально говоря. Плечо только безпокоит.

- Я могу сделать укол, - Молимо смотрел почти как отец родной – внимательно, с готовностью слушать и верить.

- Пожалуй. Если только умеешь, доктор, - Энтони сейчас говорил с Молимо также, как с отцом.

- Умею.

Ждать долго не пришлось – всё необходимое для обезболивающего укола имелось в этой же капсуле-комнате.

Через несколько минут они уже сидели вдвоем в зале, где на столе еще оставались неубранными блюда от недавней трапезы вождя с сыном. Охкамгейча вождь в зал не вызывал.

Плечо стало безпокоить значительно меньше, но Энтони действительно заметно ослабел. Так что не обратил особого внимания на то, что его кормят остатками прошедшего чужого застолья. Впрочем, многое в чашах оставалось нетронутым.

Вождь сам обслуживал гостя, как больного, не считаясь с церемониальными почестями. Во время съема показаний Молимо заметил, что температура гостя около двухсот пятнадцати градусов по Фаренгейту (авт. – около тридцати девяти по Цельсию).

Сам Молимо только изображал, что ест. Больше с безпокойством наблюдал за гостем, который ел вяло, думая о чем-то своем…

В то же самое время далеко отсюда так же задумчиво ужинал Макс Грибо, но в полном одиночестве. Ведь Ирэн прямо после прилета из Нолэнда убежала вместе с Эдвардом домой к учительнице решать вопрос с отъездом детей на неделю. Их уже давно не было или это так казалось Максу.

А дети копошились в комнатах, собирая важные для себя вещи.

Макс никак не мог избавиться от неодобрительной подозрительности, думая об Ирэн и Эдварде. Периодически мысли возвращались к собственному пропавшему сыну Энтони. И здесь тоже проскакивала неодобрительная подозрительность. «Старческий маразм», - убеждал себя Макс, отбивая подозрительность, и хмурился.

Продолжение - http://victormiroshkin.blogspot.ru/2016/06/99.html