Виктор Мирошкин
Дар. 99 часть
Дар. 99 часть
В результате раздумий о сыне и его логике поведения во всей
этой непонятной истории Макс вдруг пришел к неприятному выводу, что плохо
понимает Энтони, не чувствует что ли. Получалось - как отец он довольно долгое
время не особо-то и вникал в переживания сына, ограничиваясь лишь ознакомлением
с его делами. И удовлетворялся общими, поверхностными впечатлениями о жизни его
семьи. Уже давно по-настоящему глубоко не обдумывал всё, что касалось Энтони, -
«А ведь бывало, что каждый звук и отзвук из его мира просчитывал, заботился… о
ребенке. Ну да. Пожалуй, лишь в юношеских проблемах парня я еще старался
увлеченно разобраться… и словно прораб дотошно отслеживал стройку мальчишеских
мыслей. Давно же это было…».
Память почему-то подбросила детскую историю с пропавшим из
дома велосипедом. Энтони признался, что одолжил его знакомой симпатичной девочке.
А та под разными предлогами не захотела вернуть. Убеждала, что это был подарок,
который она уже переподарила своему новому другу. И наивный сын, изначально поверивший
ей, вдруг встал на ее сторону и долго выгораживал лгунью. Не хотел признавать
обман подружки, сыгравшей на его искренности и дружелюбии. На некоторое время
Энтони впал в обиду на отца за активное вмешательство в это «недоразумение». И
именно «недоразумением» называли произошедшее родители девочки. Только
благодаря настойчивости Макса велосипед вернулся к хозяину, к Энтони. Мальчик
не принял велосипед, психанул и отказался от общения. Долго отмалчивался.
«Удивительно», - резко забыв про велосипед, продолжил
внутренний разговор Макс, - «А ведь до сих пор казалось, что я по-прежнему в
курсе всех нюансов его жизни, нисколько не охладеваю и даже с каждым годом
понимаю его всё лучше. Даже больше, чем в далеком прошлом, когда я еще не был
таким уж умным, как сейчас... однако может я льщу себе? Не исключено…», - он
хмыкнул, - «Может, старик, мы вообще глупеем?».
Мысли старшего Грибо на некоторое время замерли, и остекленевшие
глаза уставились в тарелку перед ним. Потом взгляд медленно перешел на большую салатницу,
откуда будто бы не его рука автоматически медленно подкладывала и подкладывала
маленькими порциями добавку за добавкой легкого салата.
В голове вдруг снова что-то ожило, и до Макса плавно дошло -
в ожидании возвращения Ирэн он довольно долго с каким-то нервным обжорством пережевывает
плохие мысли. Вместе с салатом. Приходя в себя, Макс усмехнулся, мысленно грустно
пошутил, - «А он всё думал и ел, думал и ел, не замечая, что переедает. А салат
всё не кончался и не кончался… долго думал мудрец, пока не лопнул».
Отложив вилку, старший Грибо аккуратно откинулся на спинку
стула. Попытался думать о чем-то отвлеченном, не связанном с семьей. Но мысли снова
вернулись к Ирэн - вспомнилось, как она обрадованно встретила Эдварда, - «И,
кажется, даже дети не были ей так интересны, как наш милый друг семьи. А как
они почти весело убежали к учительнице?», - начал накручивать себя Макс, имея в
виду Эдварда и Ирэн. Однако быстро сообразил, что как-то уж излишне в негативную
сторону уводят эти навязчивые фантазии.
«Нет», - из стороны в
сторону покачал отрицательно головой Макс, - «Просто они были возбуждены
предстоящими хлопотами. Мне многое показалось не таким, как есть на самом деле».
С улицы у дома послышался шум, и Макс встрепенулся, быстро вышел
из-за стола, намереваясь самому открыть дверь и напомнить вернувшимся Ирэн и
Эдварду о возможной прослушке, предполагая, что они совсем забыли про это
неприятное обстоятельство. Ему не сразу пришло в голову, что в дом могут
вломиться чужие.
Макс не успел, и дверь сама резко распахнулась, обнажив
пустой выход на улицу, с размаху хлопнула по стене.
Застигнутый посередине прихожей, Макс замер, ощущая свою
безпомощность. Однако волнение оказалось напрасным – это Эдвард не рассчитал
толчок, неловко распахивая дверь перед Ирэн, а сам отошел в сторону, галантно пропуская
даму.
В проеме двери с улыбкой на лице и с пакетом в руках возникла
Ирэн, медленно вплыла внутрь навстречу старшему Грибо.
Макс приложил палец к губам, напоминая о возможном прослушивании,
но выглядело так, будто он не рад шумному вторжению.
- Всё хорошо, не волнуйтесь, папа, - проворковала Ирэн,
взглянув на взволнованное лицо старика, - Я договорилась, никаких проблем,
взяла задание на неделю.
Вошедший следом за женщиной Эдвард аккуратно закрыл входную
дверь, извинился за свою неловкость и, передав ключи Ирэн, как исправный
солдат, замер в ожидании дальнейших команд. При этом он тоже улыбался.
Макс, продолжая задумчиво держать палец у губ, отчетливо понял,
что молодые люди не испытывают сейчас особого безпокойства. А всё происходящее
расценивают, скорее, как приключение. Ведь Энтони уже обозначил себя живым и
невредимым. Оставалось только встретиться с ним и узнать секрет его странного
поведения. Думая так, Макс почувствовал себя параноиком. Одновременно стало
несколько неудобно за сына с его тайной, кажущейся сейчас мальчишеской, родившейся,
как говорится, из ничего на ровном месте.
«Наверное, подобное ощущение возникает у человека,
забредшего в темноте на сцену, и ошарашенного неожиданно включенными фонарями,
высветившими полный зал зрителей. В таком случае надо бы оправдывать свое
появление перед публикой, действовать, а ты, без вины виноватый, уже чувствуешь
какую-то вину за своего персонажа в непонятной пьесе», - промелькнуло в голове
старшего Грибо.
Он прогнал наваждение, опустил руку и прищурился, вглядываясь
в улыбающиеся лица Ирэн и Эдварда, проговорил:
- Вижу, что все в … - старший Грибо хотел весело добавить:
«в хорошем настроении», но мгновенно понял, что неожиданно для себя пошел на
поводу у хорошего настроения, возникшего вместе с пришедшими Ирэн и Эдвардом. Посчитал,
что сейчас общее веселье может сильно испортить всю «игру» сына. И старый
разведчик быстро и вполне естественным образом перестроил фразу по-новому:
- Как бы так сказать, вижу, что все взрослые в сборе и
готовы отправляться.
- Как с билетами? –буднично спросила Ирэн, глядя на Макса
Грибо.
- Я уже все сделал, - уверенно ответил старший Грибо, -
Поторопи, пожалуйста, детей.
Ирэн коротко кивнула и оглянулась:
- Эдвард, прошу Вас, еще раз простите, что приходится Вас
так напрягать. Я должна уйти на минутку, - она пожала плечами, улыбаясь другу
семьи несколько кокетливо, как показалось старшему Грибо.
Эдвард, улыбаясь в ответ, картинно кивнул ей, но промолчал.
Ему совсем не приходило в голову, что с ним сейчас могут расстаться вовсе не на
минутку. Он ощущал себя целиком «в команде».
А между тем Макс Грибо именно в эти самые мгновения принял
окончательное решение насчет нежелательности дальнейшего присутствия друга сына.
Старший Грибо проследил за уходом Ирэн, перевел взгляд на
Эдварда и рукой пригласил подойти к себе.
Гость подчинился.
Макс тихо заговорил:
- Обстоятельства так складываются, дорогой Эдвард, что нам
сейчас придется расстаться.
Внимательно посмотрев на друга сына, Макс ожидал увидеть
проявление сожаления, но увидел лишь искреннее удивление. Тогда он продолжил
громче:
- Мы не можем взять тебя с собой, дорогой друг. Очевидно, нам
придется некоторое время пожить вблизи развернувшихся поисков. Ведь найденная в
озере машина явно указывает на то, что разгадка где-то там рядом. Возможно, что
надо будет опознавать вновь найденное. А летать туда-сюда неприятно. Не думаю,
что твоя непосредственная помощь будет там столь необходима сейчас. Спасибо за
твою доброту и заботу. Надеюсь, что не обижаю тебя своими словами?
- Нет, - быстро проговорил Эдвард, - Конечно, нет, но… -
Эдвард не договорил.
- Что? – мягко спросил старший Грибо и улыбнулся.
- Я уже рассчитывал оставаться с вами до конца.
- Ну, Эдвард, я же не гоню тебя, - душевно проговорил Макс,
- Просто ближайшую неделю мы проведем в долгих семейных разговорах, которые
потребуют глубокого погружения в очень личные переживания членов нашей семьи.
Надеюсь, ты понимаешь. Хотя твоя поддержка действительно нам всегда очень
важна.
Расстроенный Эдвард, если откровенно, не совсем понимал, о
чем говорит старший Грибо. Но уверенно кивнул из чувства большой веры в правоту
любых слов мистера Макса Грибо, весьма уважаемого им с детства.
- Тогда мы сейчас тебя проводим и сосредоточимся на своем
отъезде, - совершенно прямолинейно сказал Макс. Но затем немного смягчился и
даже пошутил, - Не огорчай меня так сильно своим унынием, странник. Мне еще понадобятся
довольно большие силы для успокоения моих обиженных детей.
Эдвард улыбнулся, и Макс легонько похлопал его по плечу со
словами:
- Сообщи, как доехал. А я тебе буду регулярно доносить о
наших делах. Вызывай такси.
Эдвард обреченно кивнул и отправился в комнату за вещами, на
ходу вынимая свой телефон.
Ирэн не успела еще вернуться с детьми вниз, а Эдвард уже
стоял в дверях с вещами у ног.
Такси за ним подъехало тоже очень быстро, словно стояло за
углом. Поэтому Максу пришлось позвать Ирэн попрощаться с другом семьи.
Когда женщина, удивленная быстрым отъездом Эдварда,
спустилась вниз, она не сразу поняла, что такси у дома прибыло не за ними всеми,
а только за их другом.
Эдварду пришлось дважды повторить извинения перед ней за
стремительный отъезд.
Макс Грибо при этом обмене эмоциями помалкивал, наблюдая за молодыми
людьми с серьезным лицом.
Дети тоже помалкивали, не понимая, что происходит - поэтому
простились с «дядей Эдвардом» довольно сухо.
Когда Эдвард уехал, Макс быстро позвонил в аэропорт и
отказался от лишнего билета. Затем тяжело присел на диван в прихожей, сложил
руки на груди и сурово поглядел на продолжающую стоять напротив него Ирэн,
ожидающую объяснений.
Женщине тут же показалось, что она сделала какую-то
непростительную вещь. Не выдержав, она хотела было спросить, в чем дело, но
дети не дали ей этого сделать – стали настойчиво проситься на улицу. Им надоело
собираться, не терпелось уже куда-нибудь отправиться.
Макс вмешался в поднявшуюся легкую перепалку и предложил
немедленно вызвать такси, чтобы отправиться в аэропорт, несмотря на имеющиеся в
запасе два часа.
Так и сделали – вызвали такси, которое прислали так же
стремительно, как недавно к Эдварду.
В машине все молчали, чувствуя, что теперь-то уж они
действительно едут на встречу с потерявшимся членом семьи, и эта встреча скоро
состоится. Даже дети каким-то образом почувствовали важность момента, хотя их
не предупреждали, сказав, что поездка просто для отдыха…
А сам сын, отец и муж по имени Энтони уже закончил ужинать и
испытывал некоторый прилив сил с одновременным желанием поспать. Они уже
вернулись в ту же самую комнату, где еще недавно почивал Фред Слейтер и где была
спрятана за дверью медицинская «капсула». Борясь с общим недомоганием, Энтони
очередной раз пытался разговорить Молимо, однако снова это получалось плохо.
В ответ вождь односложно предлагал гостю отправиться спать.
От Молимо удалось узнать только то, что «капсула» выявила
высокую температуру и, возможно, имеется какое-то воспаление. Для такой супертехники
это было явно не густо. Энтони догадывался, что Молимо сказал далеко не всё и
зачем-то тщательно скрывает остальные результаты обследования. Энтони даже порывался
звонить Аванигижигу, чтобы тот убедил Молимо рассказать всё. Но гигант
отказался давать телефон, пока гость не ляжет в постель.
Немного поторговавшись, Энтони, всё же, согласился лечь
спать. А когда с помощью Молимо разделся и снял повязку с плеча, вдруг осознал,
что «не доктор» Молимо, скорее всего, и сам с волнением ждет результатов обследования
в «капсуле». Плечо, несмотря на припухлость, позволяло слегка шевелить рукой.
Боль была вполне терпимой. Синяки выглядели обычно.
Сонливость стремительно нарастала, и в полусонных
предположениях, Энтони задумчиво проследовал в ванную. А затем через некоторое
время прошлепал тапочками мимо вождя индейцев, молча сидящего изваянием на
стуле. С видом обиженного гость улегся в постель.
«Где же прячется доктор?», - последнее, о чём подумал
Энтони, проваливаясь в сон. Он не догадывался о том, что Молимо не зря
уговаривал его прилечь – гигант знал эффект действия от недавнего укола.
Продолжение - http://victormiroshkin.blogspot.ru/2016/07/100.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий